…а делают Снейпа. Ох! Знала бы я….
Я осторожно отодвинула ткань и… чуть не потеряла сознание. Женщина-гримерша полулежала в кресле. Похоже, что она была без сознания. А Алан, полностью одетый: в черный шерстяной костюм, состоящий из узких брюк, жилета и сюртука ниже колена, поверх всего была надета черная мантия, которая ссутулила его плечи еще больше. Загримированный. Так вот, Алан стоял рядом с креслом, сложив руки на груди, и со скучающим видом рассматривал себя в зеркале.
- Алан ты, что не видишь? Ей нужна помощь, - я ринулась к женщине, но сильные руки перехватили меня, и я успела заметить в черных глазах испуг. Последнее, что помню, странный продолговатый предмет, нацеленный мне в лоб…
… Похоже, я отключилась. Я точно помнила, что, распрощавшись с Дэвидом, пошла в гримерную, посмотреть, как гримируют Алана. Но потом вдруг оказалась здесь, сидящей на одном из кресел и наблюдающей за тем как, Куарон объясняет Алану (Снейпу?), как он должен упасть, когда Гарри выстрелит в него из палочки.
Сцену отсняли, Алан был очень напряжен. И каким-то шестым чувством, я чувствовала, что в его напряжении замешана я. Куарон несколько раз останавливал съемку.
- Алан, расслабься немного…
- Ты, офонарел, - вскрикнул Олдмен, после очередного дубля, - если так будешь жать мне на горло этой штукой, чего доброго на самом деле угробишь.
- Алан, падай, сделав два шага назад, не один, два… - режиссер уже терял контроль над собой.
В следующем дубле, Алан сработал хорошо, но тут Дэну вдруг взбрело в голову выкрикнуть вместо «Экселлиармус» - «Ступефай». Что по логике было бы верно. Как потом мне объяснит Северус, тьфу ты, Алан, Ступефай как раз оглушающее заклинание, а Экселлиармус – разоруживающее. Почему Снейпа в фильме оглушают Экспеллиармусом, загадка Альфонсо Куарона.
Ах, да, откуда я знаю, что произошло в гримерной, если, как вы поняли, Алан применил ко мне заклинание стирания памяти, а вот такая я неправильная! Уже вечером, вернее ночью, я вспомнила в мельчайших подробностях, все, что произошло за ширмой. Алан направил мне прямо в лоб палочку и произнес, что-то напоминающее по звучанию «Обливетус» или что-то в этом роде, точно не разобрала. Возникло ощущение, что я резко заснула, а потом так же резко проснулась, но слабость, охватившая мое тело, никак не уходила.
- Ну, куда же ты, девочка моя? - прошептал Рикман. - Слишком далеко забрела. Он коснулся моего лба губами. А затем, как будто заставляя мои ноги двигаться помимо моей воли, вывел в павильон, перед этим взмахнув рукой в направлении кресла, в котором спала (!!!!!) гримерша. Усадив меня в кресло, он двинулся на площадку.
Потом Алан объяснил мне, что он не слишком сильно использовал свою энергию. Не хотел, так сказать, от всей души, причинить мне вред. Ну, и у меня очень сильная аура. Поэтому заклинание не совсем подействовало.
***
Домой (см. к Алану) возвращались поздно вечером, снова пошел снег.
- Ты останешься? – тихо спросил он. Я молчала, боясь, конечно, что он расценит мое молчание, как «нет», но ответить «да» не позволяла гордость. Испытала что-то вроде восторга, когда он увидела знакомые улочки Хаммерсмита.
Мы молча вышли из машины, молча вошли в квартиру. Молча раздевались.
- Ты голодна.
- Нет, я не хочу есть.
- Я могу приготовить омлет или…
- Алан, я не хочу есть! – я посмотрела на него. – Как твои глаза меняют цвет? Если это не линзы? Ведь это не линзы?
Рикман вздрогнул, так, что даже я это заметила.
- Тебе показалось, - сказал он, и по его тону я поняла, что на сегодня этот вопрос закрыт.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам.
Сказать, что мне не спалось…. Сна не было вообще!
В конце концов, ты взрослая женщина, - говорила я себе, пытаясь заснуть, - ну что тебе терять.
- Нечего, - ответила сама себе и вскочила с кровати. Пробралась в коридор. И на цыпочках, хотя кого я пыталась не разбудить непонятно, кроме меня и Алана в доме никого не было, стала пробираться по коридору. Остановилась напротив двери ведущей в спальню Рикмана. Сердце бешено заколотилось, ладони вспотели.
- Нет, раз уж встала, то нужно идти до конца, - с этими мыслями я постучала в дверь.
Рикман открыл почти сразу, как будто стоял у двери и только ждал, когда я постучу.
- Алан, я … - я запнулась, ну не могла же я ему сказать, в самом деле, что пришла переспать с ним.
Но говорить было и не нужно. Алан подхватил меня на руки и прижался губами к моей щеке.
- Уверена, что не шутишь? – с ухмылкой заметил он, отпуская меня на пол и обнимая за талию.
- Ты издеваешься, конечно, не уверена.
- Я не отпущу тебя сегодня, даже если ты будешь умолять, - прошептал он, склонившись к моему уху и в следующее мгновенье, его горячий язык коснулся моей шеи, и мои ноги подогнулись.
Больше я себе не принадлежала. Я в полной мере ощутила правоту и правильность слова «отдаться». Я отдавалась целиком и полностью. Не хочу сравнивать Рикмана с кем-то из моих бывших партнеров, их было немного. Но такого я не испытывала никогда. И не устану это повторять. Он очень умелый любовник. Голова кружилась. Уже через несколько минут я нуждалась в нем так, что разрывала на нем рубашку, и пыталась сама стянуть с него брюки. Эта была такая всепоглащаюшая страсть. Это невозможно описать. Для этого просто не придумано слов. Этой ночью мы стали близки. Слишком близки. В полубреду, хмелея от удовольствия, я призналась Алану, что люблю. Что не могу без него. Что мне плевать, кто он, и что он скрывает. Я просто его люблю.
***
Проснувшись, я боялась открыть глаза. Боялась, опять оказаться одна в постели. Прислушалась, рядом раздавалось тихое сопение. Открыла глаза. На улице еще темно. Я осторожно развернулась. И приподнявшись на локте, разглядела в полумраке лицо Алана. Он спал так спокойно и безмятежно. Я осторожно коснулась пальцами его груди, и он улыбнулся.
- Ты не спишь, - прошептала я, убирая руку.
Он приоткрыл один глаз и перехватил мою руку, прижав ее к своим губам.
- Притворяешься?
- Нет, наблюдаю за твоей реакцией.
- Какие глупости, - я откинулась на подушку.
Он тут же приподнялся и, обнимая меня, поцеловал. Нужно ли объяснять, что долго мы не разговаривали!
Я проснулась утром от голоса Алана:
- Просыпайся, я сварю кофе, - он чмокнул меня в щеку. Приоткрыв глаза, я проводила его взглядом до двери. Потянулась в постели, тело отозвалось приятной болью.
Приняв душ, спустилась на кухню. Пока выбирала газету, чтобы почитать, Алан уже издевательски ухмыляясь, обнимал меня сзади, не давая возможности двигаться, и лаская мою шею губами.
- Ты оставишь меня сегодня, - буркнула я.
- Ни в коем случае.
- А если у меня дела?!
- Женщина, какие у тебя могут быть дела, - ухмыльнулся он.
Мне, наконец, удалось вырваться из его объятий, и я устроилась с газетой за столом, потянув носом воздух.
- О, как пахнет.
- Я еще и не то умею, - произнес Алан, ставя передо мной чашку с кофе.
- Ну, в этом-то я убедилась… - я даже представлять себе не стала, как покраснела. Рикман покраснел не меньше.
- Ты так прекрасна, когда смущаешься, - он склонил свое лицо совсем близко к моему, и резко отошел сев за другой край стола.
Я пробежалась по строчкам статьи в газете.
- Здесь про тебя пишут.
- Не про меня, а обо мне.
- А есть разница, - искренне удивилась я.
- Вот то, что произошло сегодня ночью – это про меня. А то, чем занимается шериф Ноттингемский моими руками – это обо мне.
Слушая Алана в пол уха, я продолжала читать газету. Взгляд наткнулся на несколько строк его интервью, в голове всплыли события вчерашнего дня и чашка с кофе выскользнув у меня из руки, покатилась по столу.
Глава 10
***
Жеральдин Соммервилль. Это имя ни о чем мне не говорило. Но именно ее фотография, если верить надписи на обратной стороне снимка, была заложена в одну из книг в шкафу гостиной.
После того, как я шпионским образом расшифровала «Сложнейшие зелья. Ступень подготовки», Рикман разрешил мне пользоваться его библиотекой, дабы усладить мой любопытство.
«Милому другу Алану Рикману, с надеждой на новые встречи. Жеральдин Соммервилль» - было написано на фото.
Женщина, изображенная на снимке была одета в легкое летнее платьице и похоже весело смеялась, смотря прямо в объектив.
Почему эта фотография была убрана так далеко, как будто не случайно положена… Стоп! А, что это за книга-то? Так…. «Древние заклинания, неиспользуемые в наше время». Чем дальше, тем круче! А где же у нас лежала эта фотография? Хм… Просто, за обложкой…. Почему она здесь? И кто эта женщина? Надо будет как-нибудь узнать у Алана! Запомнить имя: Жеральдин Соммервилль, Жеральдин Соммервилль.
Вложив фото обратно в книгу и вернув том на место, я прошлась по комнате. Алан уехал рано утром. Сегодня был понедельник. Я обнаглела настолько, что не появлялась в университете уже несколько дней. Но ребята знают, что когда нужно будет сдавать материал, я расшибусь в лепешку, но сделаю!
После инцидента на кухне, когда я сказала, что просто не удержала чашку, я решила наблюдать. Потом я напишу в своем письме к Алану: …«… Однажды, ты, сам того не сознавая, проговорился. И дыхания не хватало, когда пришло понимание твоих слов, так быстро и так необдуманно произнесенных. Все стало медленно вставать на свои места, вещи, которые раньше казались необычными, приобретали реальные черты. Я догадывалась. Я всегда догадывалась, но списывала это на твой неповторимый, несравнимый ни с чьим, талант. Талант и в жизни играть роли. Ты был разным. Нет, скорее, разноликим. Эта газета попалась мне на глаза совершенно случайно, взгляд вырвал из сотен бегущих темных букв, только эту фразу твоего интервью: «… есть РОЛИ разных людей: шерифа, детектива, ученого, даже голоса Бога, а есть Северус Снейп…». Это было начало моего посвящения в твою тайну»…
Итак, я решила наблюдать, чтобы выяснить: действительно, мир перевернулся, и все, что описано в книгах миссис Роулинг реально существует?! Или мне, все же, нужно поискать хорошего психиатра. Чем дальше продолжалось мое наблюдение, тем больше я склонялась ко второму варианту.
…- В это невозможно поверить…- сказал кто-то.
- Почему? Это всего лишь магия.
- Всего лишь? Ты видел хоть одного волшебника?
- А ты видел Бога?..
Знаю, сравнение так себе, но я ведь тоже не верила. А он, на моих глазах, закрывал двери взглядом, лечил меня странными способами. Каким-то непостижимым образом узнавал, где и что я делаю в определенный момент времени. А потом еще приставил ко мне этого проныру Таша.
Таш – это кот. Черный такой, без единого белого пятнышка. Это и был подарок Рикмана
Алан появился на пороге моей квартиры спустя четыре дня после нашей поездки на съемки, с огромной корзиной в которой мило посапывал Таш.
Я влюбилась в эту бестию с первого взгляда. Он был таким забавным и сразу очень привязался ко мне, впрочем, как и я к нему.
Именно он стал причиной моего полного удостоверения в том, что мне пора обращаться к врачу.
Уже более двух месяцев мы мило проводили вечера, да и ночи тоже, дома у Алана. Но в один прекрасный день я решила все же появиться дома.
***
- Ты хоть звони иногда, - посетовал Шон.
- Не дуйся, - я чмокнула брата в щеку, втиснув в его руку пакет с пирожными, - и ставь чай.
- Эл, мама звонила…
- Ну. И как у них дела?
- Эл, - Шон остановил меня, мечущуюся по прихожей, - кто-то … вообщем она знает, что ты с Рикманом.
- Шон, - я застыла, как вкопанная. Моя мама придерживалась консервативных взглядов на отношения мужчины и женщины, поэтому наша с Аланом разница в возрасте в тридцать с лишним лет, могла быть причиной для беспокойства.
Проведя в бесцельном шатании по дому полчаса, я решила, что лучше сразу все выяснить, чем жить постоянным ожиданием…
Дрожащей рукой я набрала номер домашнего телефона в Шотландии. Трубку сняли удивительно быстро.
- Мама, - тихо произнесла я, внезапно севшим голосом.
- Алло, алло, вас не слышно…
- Мама, это я, - повторила я, чуть громче.
Короткое молчание.
- Ах, Элиана? – голос более чем строг. Холоден и тверд, как сталь.
- Да, мам. Шон сказал, что ты звонила…
- А Шон не сказал, по какому поводу я звонила?
- Мам, не говори со мной так, пожалуйста…
- А как мне с тобой разговаривать? – голос мамы уже срывался на крик, - как ты прикажешь разговаривать с девушкой, которая перечеркнула все в своей жизни, чтобы ублажать стареющего актеришку…
- Мама, - произнесла я, прерывая ее тираду, - во-первых, я ничего не перечеркивала. Во-вторых, я никого не ублажаю. В-третьих, не смей называть Алана Рикмана – актеришкой. Он самый талантливый человек из всех, кого я знаю! И еще, может это покажется тебе нереальным, но я люблю его!
Уфф! Все! Я сказала это постороннему человеку. Ну, не совсем постороннему.… Но я признала, что люблю Алана Рикмана, и произнесла это вслух. Он сказал мне о том, что любит лишь однажды – тогда в прихожей моей квартиры, над распластанным телом Пола Мариса, я, впрочем, тоже допустила слабость лишь единожды. Когда? Вы знаете.
- Он годится тебе в дедушки, Элиана, - произнесла мама по слогам, как будто я могла не понять ее.
- Мама, это не имеет никакого значения…
- Что общего может быть у двадцатилетней девушки и шестидесятилетнего мужчины? Чем он тебя охмурил?
- Он не охмурял меня, мама…
- Элиана, ты с ума сошла, если продолжишь какие бы то ни было отношения с этим человеком…
- Мам, я продолжу отношения, причем всякие, с этим человеком, покуда судьба так хочет. Покуда так хочет Бог…
- Не смей приплетать сюда Всевышнего, - родительница опять кричала, - это грех, то, что ты творишь.
- Мама, что я творю? Я люблю. Всего лишь, - стало так обидно.
- Ты не можешь любить этого…этого…
- Мама, я люблю его. Даже если вы все будете против. Даже если мир перевернется. Даже если от этого зависит моя жизнь, я все равно его люблю, - я всхлипнула в трубку. Кажется, маму это слегка остудило.
- Эли, ты что, плачешь? Эли, не надо. Я просто… - ее голос не был уже таким же надменным, - он же старше на тридцать с лишним лет…
- Это не имеет значения…
- Эли, это имеет значение. Это ненормально. Ты же красивая, умная, образованная девушка, неужели ты не сможешь завязать отношения с кем-то из своих ровесников…
- Мам, мне не нужен кто-то…
- Но он просто не может относиться к тебе серьезно. И он… он ведь… женат!
- Мам, мне хватает того, что он может дать мне. И он не женат…
- А как же эта женщина?..
- Он не женат, мама.
В трубке вновь повисло молчание.
- Я против, - произнесла мама тихо.
- Мне жаль, - ответила я.
- Я просто не хочу, чтобы тебе причиняли боль.
- Мама, я счастлива! Как никогда в жизни…
- Боль всегда приходит после счастья…
- Если моя боль будет заслужена такой ценой, я хочу ее испытать…
- Эли, ты еще слишком молода и неопытна…
- А он старше и мудрее. Мы дополняем друг друга. Мне жаль, что ты не поняла этого.
- Я позвоню как-нибудь…
- Мам, я люблю тебя.
- Да, Эли, и я тебя.
- Папе привет.
- Хорошо, пока.
- Пока!
Я повесила трубку на рычаг. Смущение и обида никак не проходили. Моя дорогая мама не поняла. Она всегда так хорошо меня понимала, а сейчас не поняла. Это было обидно. Очень.
Я позвонила Полу и попросила передать Рикману, что останусь дома.
Естественно, что Рикмана такой поворот событий не очень обрадовал. Приближался уик-энд, Алан давно хотел собрать у себя дома друзей, и, похоже, эти выходные как раз подходят.
- Я думал ты поможешь мне, - укоризненно произнес он в трубку.
- Конечно, я тебе помогу, - я про себя, тяжело вздохнула.
- Я заеду.
- А можно я заеду, на студию? Ты давно обещал показать мне декорации…
- Похоже, я на тебя плохо влияю…
- Отнюдь, очень даже положительно. Ну, я приеду?..
- Конечно. Я жду. Мы закончим где-то через полтора часа.
- О, кей! Я буду!
Положив трубку, я вдруг обратила внимание, что чего-то в комнате определенно не хватает.
Таш. Куда опять забрался этот хулиган?!
- Таш. Котик, ты где, - позвала я, оглядываясь по сторонам.
Обычного в таких случаях недовольного урчания не последовало. Но я заметила мелькнувший под диваном хвост.
- Ах, вот ты где? – я присела на корточки и заглянула под диван. На меня уставились два желтых глаза.
- Таш, вылезай…
Или я сошла с ума, или кот покачал головой, как бы говоря: «Нет».
- Вылезай, я ухожу, поэтому нужно тебя накормить, - обычно разговор про еду нужно было только начать, и Таш уже сидел у своей миски с выжидающим видом. Но сейчас он остался сидеть под диваном и подозрительно на меня посматривал.
- Ну, что с тобой, котик, вылезай оттуда, - и тут я заметила, как в нескольких сантиметрах от хвоста Таша, что-то блеснуло. Я опустилась на колени. Жемчужина. Наверно, еще тогда закатилась… Я протянула руку и… Все произошло так быстро, я даже понять не успела… Я коснулась бусинки пальцами, она выскользнула, покатилась по полу, Таш заметив катящийся шарик, видно решил поиграть, поймал его лапой и попытался ухватить зубами… через мгновенье он стал как-то странно кашлять и я с ужасом поняла, что он подавился и… задыхается…..
О-ооо-ооо! Т-а-аааа-аа-ш! – взревела я, и с неимоверным усилием отодвинула диван.
Кот метнулся к двери, но по пути упал и стал хрипеть. Меня сковал ужас. Мой кот, мой милый котик, подарок Алана, сейчас умирал, лежа посреди моей гостиной.
Дрожащей рукой, невероятно паникуя, я набрала номер Рикмана.
- Алан, милый, пожалуйста, помоги мне… - я уже рыдала в трубку.
- Что?.. – опешил Рикман. – Что случилось? Успокойся…
- Т-аа-ааа-ш!
- Что, Таш?! – естественно не понял он.
- Он подавился. Он задыхается. Он лежит у двери и хрипит. И так странно дергается.
Я взвизгнула в трубку, когда Таш, вдруг, закрутился как волчок, поднялся на лапы и принялся кашлять. Это было… страшно!
- Алан, он умирает…
- Так. Эл. Подойди к нему…
- Нет, Алан, нет. Прошу тебя…
- Но я ведь не успею приехать, поэтому подойди к нему, возьми под передние лапы и надави на грудку…
- Нет, Алан, пожалуйста. Я не смогу…
- Но я не успею приехать, - терпеливо повторил он, - ты должна сама справиться. У тебя получиться, верь мне. Не клади трубку и сделай, что я сказал.
Я кинула трубку на диван и на ватных ногах подошла к Ташу. Он притих и только тихо сопел, когда я протянула руки, кот резко дернулся и тут же вновь захрипел. Меня накрыла новая волна рыданий. Я схватила трубку.
- Алан, он не дается в руки-и-и, помоги, пожалуйста… - больше я говорить не могла.
- Иди в ванную…
- Что? – не поняла я, подумав, что сквозь слезы просто не расслышала.
- Иди в ванную, - повторил Рикман. Мне показалось, он раздражен.
- Но я…, хорошо, - я осторожно прошла мимо хрипящего кота и опрометью бросилась в ванную комнату.
- Я в ванной, - прошептала я в трубку.
- Включи воду и не выходи, что бы ни услышала. Что бы тебе не почудилось. Ты поняла?
Я, конечно же, не поняла. Но там, в комнате, на полу, задыхался мой любимый кот…
- Поняла.
- Включай воду.
Я включила воду и, протянув трубку к крану, дала Алану послушать звук льющейся жидкости. Затем я прижала трубку к груди и присела на край ванны, закрыв глаза.
Буквально, спустя секунд десять, я услышала странный хлопок в коридоре. Только обещание Алану не дало мне двинуться с места. Хлопок был похож на взорвавшуюся петарду. Потом послышалось шипение Таша и его громкий визг. Я вздрогнула и чуть не свалилась в ванну. Вновь раздался этот странный звук, и все стихло. Я подняла трубку к уху.
- Эл, ты слышишь? – раздался голос Рикмана.
- Да, - хрипло сказала я.
- С твоим котом все в порядке. Можешь выйти из ванной.
- Я боюсь, Алан, - руки дрожали, и ноги совсем перестали слушаться.
- Верь мне, Эл, можешь выйти. Не клади трубку…
Я осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Неуверенным шагом добралась до комнаты, окинула ее взглядом…
- Алан, его нет!?!? – почти одновременно со своими словами, я услышала позади…мяуканье.
- О, Алан, он… он в кухне. Просит есть. Я пойду.… Спасибо!
- Не забудь, я жду тебя, - буркнул Рикман в трубку и отключился.
Я бросилась на кухню, положила Ташу консервов, налила в миску молока и села рядом с ним на пол. Он довольно заурчал, потеревшись о мои ноги.
Теперь, когда я успокоилась, мои мысли медленно стали приходить в порядок, и я стала осознавать, что произошло что-то…странное. Алан велел мне уйти в ванную, включить воду, видимо, чтобы приглушить звук, который я все равно услышала…
Я не буду об этом думать.… Не буду…
Вечером меня ждало второе потрясение. Правда, о нем я узнала много позже, чем оно произошло. Ну, Снейп стер мне память, слишком очевидные вещи мне пришлось наблюдать…
***
Я появилась на студии как раз по завершении съемок. Встретила в павильоне Дэвида и Эмму, спросила, где найти Алана. Сказали в гримерной. Показали дорогу. Решила не стучать.… То, что я увидела и услышала дальше, я знаю уже из Мыслеслива профессора Снейпа.
… Алан, облаченный в «Снейпа» стоял посреди комнаты. Напротив него стояла девушка с сиреневыми волосами, стоп, это же…мисс Тонкс!???????
- Я сказал, что больше не намерен терпеть это! Или я не ясно выражаюсь? – никогда я еще не слышала, чтобы Рикман ТАК говорил.
- Но, про…
- Молчать! – рявкнул он так, что я подскочила. Дверь скрипнула, но, похоже, эти двое не обратили на это внимания. – Вы соображаете, как далеко заходите?! Я могу позаботиться о том, чтобы в Министерстве стало известно о ваших делах с этим типом…
- Профессор, пожалуйста… - девушка казалось, сейчас заплачет.
- Уходите, и чтобы в ближайшее время я вас не видел.
- Профессор, я хотела быть узнать насчет школы…
- Мисс Тонкс, вы действительно настолько глупы? Или только умело притворяетесь?! – нет, его сарказму мог бы позавидовать самый отменный негодяй…
- Простите, сэр, что отняла ваше драгоценное время. И вы не сумели потратить его на ваши наимилейшие склянки с ядами… - даже мне показалось, что мисс Тонкс перегнула палку.
Алан (или Снейп), вдруг выхватил, откуда-то из под полы, палочку из черного дерева, и направил на девушку, прошипев:
- Вы забылись, мисс…
Тонкс вся сжалась. И я почувствовала (даже в воспоминаниях) как комната завибрировала, и стало как-то душно. Я поняла, что Алан хочет причинить вред этой девушке. Выскочив из своего укрытия, я в три шага преодолела разделяющее нас расстояние и повисла на руке Рикмана.
Он не ожидал моего появления. Тонкс моментально растворилась в воздухе. А Алан с силой оттолкнув меня, сбросил со своей руки. Я отшатнулась и чуть не упала.
- Какого черта ты здесь делаешь? – прохрипел он, направляя на меня палочку.
Страшно? О, нет! Чувства притупляются. И ты ощущаешь только одно: желание быть подальше от этого места!
- Что здесь только что произошло? Куда делась мисс Тонкс?
- Вы слишком любопытны, мисс. Не находите? – он схватил меня за предплечье и сильно сжал мою руку.
- Мне больно, Алан, пусти, - но попытка вырваться принесла только боль. Я удивленно уставилась на Рикмана. Взгляд его потух. Зрачков стало совсем не видно. Я стала тонуть в этих черных омутах. Когда палочка уперлась мне в грудь, я почувствовала запах полыни и табака и еще какой-то едва уловимый, но неизвестный мне.… Откуда-то дунул ветер,… и я провалилась в забытье…
***
Когда я подошла к студии, Рикман уже ждал меня у выхода.
Он приобнял меня и поцеловал в щеку.
- Нужно заехать к Риме, - просто произнес он, и я ощутила слишком острый, даже болезненный, укол ревности.
- Это обязательно? – тихо спросила я, пока мы шли на стоянку.
- Нет. Но нужно зайти. Я уже давно у нее не был. Да, и тебя она будет рада видеть.
Я посмотрела на Алана. Он был серьезен.
- Ты, наверно, шутишь?
- Нет. Она сама сказала.
- Завези меня домой, - попросила я, когда мы выбрались на трассу.
- Что?
- Ты слышал!
- Эли.… А как же вечеринка?
- Пусть Рима тебе поможет…
- Но ты обещала.
- Она не будет против.
Рикман резко затормозил на светофоре. Я чуть не впечаталась лбом в стекло.
- Зачем, ты опять пытаешься казаться глупее, чем ты есть на самом деле?
- А может, ты приписал мне несуществующие качества? – ехидно поинтересовалась я, схватила сумку и, открыв дверцу, вышла из машины.
Почти сразу поймала такси и вернулась домой.
Опустившись на пуфик в прихожей, я уткнулась в одежду, висевшую на вешалке, и разрыдалась.
Мне всегда, всегда, придется делить его с Римой, всегда!
Глава 11
***
- Если ты считаешь, что поступила правильно, то… это, по меньшей мере, глупо… - Рикман был раздражен и даже, мне показалось, зол.
Он появился на пороге моей квартиры спустя десять минут после моего прихода. Если посмотреть по времени, к Риме он не поехал.
Я молча изучала носки его ботинок, не смея поднять глаз.
- Я не мальчик, Элиана. Ты что, посчитала, что я выскочу вслед за тобой, и буду умолять вернуться?!
Я качнула головой. Конечно же, нет! Мне просто стало обидно…
- Нет, я так не считала. Я не хочу ехать к Риме. И я тебе об этом сказала.
- Но почему?
Он не понимает.
- Ты действительно, не понимаешь?!
- Эл, прекрати ревновать к ней. Я думал, что все тебе объяснил. Рима всегда была и будет в моей жизни…
- Я рада за тебя, - я чуть ли не выкрикнула эти слова, - но я не хочу, чтобы Рима была и в моей жизни тоже, по крайней мере, не таком качестве.
- В каком качестве?
- Я не хочу, чтобы она указывала мне, как мне с тобой общаться. Я не хочу ее советов. Я не хочу видеть, - по моим щекам опять покатились слезы, - как она старается скрыть свою обиду, свою боль. Она говорит, что ты никогда не причинял ей боли. Но ведь это, это ложь! Я так стараюсь, я учусь не думать о ней, когда мы вместе. Она стоит между нами. Всегда будет стоять. Но мне трудно, пойми ты это! Я не хочу, не могу, не умею делить тебя с кем-то…
Я в бессилии опустилась на пуфик и закрыла лицо руками.
- Давай мы оба успокоимся и отложим этот…
- Нет. Нет, Алан. Мы все выясним сейчас.
Он прижался спиной к двери.
- Что выясним?
- Я…
- Ты хочешь предложить мне выбор?
- Да нет же, - я отняла руки от лица, - я…, я не смею ставить тебя перед выбором. Но я тоже не могу… Я не могу, Алан. Я хочу что-то значить для тебя…
- Ты много для меня значишь, - он присел рядом со мной и положил руки мне на колени, вновь пахнуло полынью и мятой, - уже долгое время никто и никогда не значил для меня так много…
- Но мы ведь все равно не сможем быть вместе… всегда, - я прикрыла глаза, понимая, что настал момент, тот самый, переломный момент. Через четыре дня он расскажет мне о Северусе Снейпе. – И мы ведь оба это знаем…
- Пусть все будет, как будет. Я точно знаю, что не хочу потерять тебя. Ни сейчас, ни потом. Так я чувствую. Я принимаю тебя такой, какая ты есть, не нужно притворяться.… И я хочу, чтобы ты тоже воспринимала меня таким…, чтобы мне не приходилось играть…
- Но ты скрываешь от меня что-то…
- Ты, действительно хочешь знать?
- Да, - с жаром выдохнула я.
- Хорошо, - спокойно произнес он, - я все тебе расскажу. О себе. О Риме.… Но не сегодня.
Я умоляюще на него посмотрела, но это не возымело никакого действия.
- Ты поможешь мне на выходные? – спросил он, вставая.
- Да. Только…
- Что?
- Обязательно, чтобы мисс Хортон…
- Эл, я думал, ты поняла: это не обсуждается! – он вновь стал раздражаться.
- Но как на это посмотрят твои гости, - меня накрыла волна злости, непонятно откуда возникшей.
- Наши гости, Эл. И Рима будет там всего лишь гостьей…
- Твоей гостьей.
- Чего ты от меня хочешь?
- Ничего. Мне ничего от тебя не нужно. Убирайся, - я распахнула дверь. В коридор ворвался мокрый снег, - я не хочу терпеть твои… Ты, ты не относишься ко мне серьезно, ты играешь мной, как хочешь. Ты.… Иди, - я махнула рукой, - она тебя всегда ждет. Я только и слышу: Рима, Рима, Рима. Рима такая, Рима растакая. Я молода, неопытна, амбициозна. Я не хочу мириться с таким положением вещей. Я схожу с ума от страсти, а значит и от ревности. Я люблю и не умею только брать. Я должна отдавать. Но мы разные. Я проклинаю тот день, когда попросила Шона познакомить нас. Меня мучает совесть, когда я смотрю ей в глаза. Она ведь святая. Ты сам так сказал.
Рикман молча выслушал мою тираду. Молча застегнул куртку. Как-то странно на меня посмотрел и произнес:
- Ты уверена, что не хочешь поехать ко мне.
Тон спокойный. Голос тихий. Я представила себе вечер в доме Алана. И всех этих мужчин и женщин, совсем мне незнакомых. Все они сочувственно и наигранно общаются со мной и боготворят Риму. Потому что она там своя. А я чужая. Слишком поздно. Слишком сложно. Слишком сильно я люблю.
- Ты ведь не любишь меня,… но зачем тогда ты сказал мне, что любишь…
- Ты права, - неожиданно произнес он.
- Что? – вырвалось неосознанно, я вскинула на него взгляд, внутри все сжалось.
- Ты права, - тихо сказал он, - она, действительно, святая… почти.
Он вышел, не прикрыв за собой дверь.
***
Это не было ссорой в простом ее понимании. Но я остро ощутила, как ломается все, что было в моей жизни прежде. Ломается именно сейчас. Именно в этот момент, когда Алан Рикман уходит из моего дома, приподняв повыше воротник куртки, ежась от мокрого снега и ветра.
Я растерянно стояла на пороге, смотря ему вслед. Мокрые снежинки таяли на моих щеках, смешиваясь со слезами.
Почему-то вспомнилось детство. Когда в нашем уютном домике в Глазго, все рождественские каникулы разжигался камин. И мы, тесным кругом, сидели за небольшим столиком, уставленным сладостями. А за окнами шел снег. Такой же мокрый, но я любила снег. Это было так… волшебно. Он спускался из ниоткуда и исчезал в никуда. От того, что на улице бушевал ветер и непогода, ощущение домашнего тепла и уюта было просто жгучим. Мама варила какао, и мы пили его с приготовленным ею же, овсяным печеньем.
Вспомнилась школа. Я всегда была заводилой. Не то, что сейчас. Мои друзья по университету, говорят, что я очень изменилась в последнее время, что я уже не я.
Никогда, сколько себя помню, я не была ведомой. Всегда ведущей. Помню Джим, мой первый парень, когда мы первый раз танцевали, пробурчал: «Не веди, я же все-таки мужчина» Помню, это вызвало у меня такой приступ смеха…
Я проще относилась к жизни. Рикман же умел владеть моим разумом и мыслями так же, как и телом. Я готова была…, да на все! Я влюбилась. Первый раз, вот так, по-настоящему. Так, как любят, наверно один раз в жизни, один раз в миллионы лет. Готова была все терпеть и все принимать. Все. Кроме Римы. Она была ему чрезвычайно дорога. И я это чувствовала. И я понимала, что это путь, по которому он может ускользнуть. Она знала его лучше, она привыкла к его странностям. Она уже совершила все ошибки, которые можно было совершить. Да, что там говорить, они тридцать лет были вместе….С появлением Алана, в моей обыденности появилась тайна. Это спутало мои планы на будущее. Это перевернуло все с ног на голову…. Я всегда любила странные загадки, поэтому-то, вообщем, и занялась изучением древних языков.
Я все уже понимала. Просто поверить в это так же сложно, как ребенку поверить, что снег – это просто вода, которая испаряется, а потом вновь падает на землю…. Нет, я верю, что снег - это опилки сосулек, которые украшают дом Санта-Клауса…. Я верю.
Поэтому я верю, что любое из представленных в книгах Алана зелий возможно приготовить. Эти книги – не художественная литература. Это практические пособия.
Знаете, что я нашла в одной из тех книг?! На последней странице, очень мелко, так, что можно рассмотреть лишь под лупой, было написано: «Пособие для выпускных испытаний для студентов ….(запись истерта)… урсов….олы………………..артс».
Я сумасшедшая? Я тоже так решила, когда Алан закрыл дверь взглядом (или там чем?). Когда он каким-то непостижимым образом лишил сознания Пола, и тот, кстати, действительно не помнит, что был у меня в тот вечер.
Стоп!
Почему Алан так среагировал? Он… он…. О, Боже, он ревновал. Он уже тогда ревновал. Он из ревности….
Дура! Какая дура!
Я схватила с вешалки пальто и бросилась на улицу. Черт! Что-то обожгло ноги. Вернулась, натянула сапоги, захлопнула дверь и уже через пять минут ехала в Хаммерсмит на такси.
***
Я нажала на кнопку звонка. За дверью сначала было тихо, а потом раздались шаркающие шаги, и она открылась…
Мы обе застыли. Я, на крыльце, с взлохмаченными волосами и нескрываемым изумлением на лице, и Рима Хортон, на пороге своего дома, со сложенными на груди руками, придерживающими кофту, накинутую на плечи и заплаканными глазами.
Я не успела сказать и слова, как Рима резко захлопнула дверь прямо перед моим носом.
Я ведь хотела…. Слезы подступили к горлу. Ты еще раз, дура, Элиана Биггерстафф!!! Причем законченная. Конечно, это только тебе тяжело, а Риме все легко и просто. Ей вообще по барабану, что человек, с которым она провела всю свою сознательную жизнь отвернулся, променяв ее (ну, может еще не окончательно, но смысл то от этого не меняется) на какую-то деваху, которую бесстыдно целовал уже в первый вечер знакомства. Она просто счастлива, принимать тебя в своем доме и мило тебе улыбаться, зная, что ты спишь с ее практически мужем, пусть и бывшим. Понимание всего этого окатило ледяным дождем. Стало стыдно и больно, оттого, что все так. Почему, он не может быть просто свободен? Почему я попала в такси именно с Римой? Почему я пошла тогда на эту чертову репетицию? Зачем я просила брата притащить мне все эти диски, где я постепенно влюблялась в Синклера, Брендона, шерифа, Метатрона, Фила Аллена? Почему Шон стал сниматься в этом «Гарри Поттере», будь он не ладен? Зачем я смотрела этот фильм? Зачем обратила внимание на этого саркастичного профессора зельеваренья? Зачем Роулинг вообще написала эту книжку?..
Неожиданно дверь распахнулась.
Рима внима